Ходатайство о проведении повторной судебно-психиатрической экспертизы

От подследственного

Новожилова Е.В.

старшему следователю

следственного отдела

по Карасунскому округу

г. Краснодара

СУ СК по Краснодарскому краю

Мамедову М.В.

  Заявляю о своём категорическом несогласии с заключением комиссии экспертов психиатров №170 от 24 мая 2013 г., составленным после проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы в 3-м отделении Краснодарской краевой клинической психиатрической больницы, и ходатайствую о проведении новой судебно-психиатрической экспертизы  другом (вышестоящем) учреждении – институте Сербского в Москве.

  Причины несогласия с заключением краснодарских экспертов-психиатров:

  1) Характеристики, используемые в заключении психиатров для подкрепления вывода о том, что якобы страдаю «хроническим психическим расстройством в форме шизофрении параноидной» не имеют ничего общего с моим реальным психическим состоянием. Психиатры КККПБ используют следующие характеристики-ярлыки: «резонёрство мышления», «актуальность труднокоррегируемых суждений», «эмоционально-волевое снижение», «недостаточность критических и прогностических способностей» «снижены волевой самоконтроль, критические и прогностические возможности», «формирование параноидного компонента в суждениях», «темп мышления неравномерен», «инертность и истощаемость функций», «обидчивость», «зависимость от внешнеситуационных факторов и воздействий», «тормозимые черты», «всплески активности быстро сменяются фазой пассивности». Создаётся впечатление, что краснодарские эксперты-психиатры вписали в своё заключение всё, что они нашли в психиатрическом справочнике.

  2) Эксперты КККПБ в своём заключении от 24 мая / 4 июня 2013 г., как и в 2001 г., ссылаются на слова, приписанные моей матери, Смирновой Г.И., которые она никогда не произносила. Цитирую заключение 2013 г.: «Со слов матери, странности в поведении появились в подростковом возрасте, дважды совершал суицидальные попытки, которые случались во время депрессивного состояния.»  Моя мать до проведения комиссий, которых у меня было две – 22 и 24 мая, приходила в 3-е отделение КККПБ, чтобы поговорить с врачом-докладчиком Рыжковой М.Г. и опровергнуть приписываемые ей ложные утверждения, но эксперт Рыжкова М.Г. наотрез отказалась с ней разговаривать.

  Слова о «странностях в поведении» и «суицидальных попытках», использованные психиатрами в 2001 и 2013 гг. для обоснования сфабрикованного диагноза, вписаны в приобщённый к делу протокол допроса. Моя мать была в 2001 г. на допросе у следователя Леснова К.С., но тот протокол, который приобщён к делу, она не подписывала.

  К данному ходатайству прилагаю заявление моей матери, в котором она даёт разъяснения по этому вопросу.

  3) Психиатры КККПБ сделали в своём заключении заведомо ложное утверждение о том, что моё возвращение из Польши, где я получил статус политического беженца из-за преследований в России, якобы было связано с «отказом в пребывании в стране в связи с «психиатрической предысторией» подэкспертного». Я выехал из Польши сам и отрёкся от польского статуса беженца. Официально я заявил о политической причине выезда, но главная причина, о которой я публично не заявлял, была личная – у меня не было финансовых средств для переселения в Польшу моих старых и больных родителей, и моё возвращение в РФ оказалось единственным выходом, позволяющим им помочь. Из Польши я выехал 2 мая 2011 г., а статуса беженца был лишён только 4 сентября 2012 г. – по моей настоятельной просьбе.

  К данному ходатайству прилагаю распечатку отсканированной копии решения польского Управления по делам иностранцев на польском языке и подтверждённый переводческим бюро перевод этого решения на русский язык. (Нотариальное заверение перевода невозможно, т.к. оригинал решения, высланный мне в сентябре 2012 г. из Польши моим представителем Францем Авдеем заказным письмом с уведомлением  вручении, не дошёл до адресата, бесследно исчезнув на территории РФ.)

  Вписанная краснодарскими психиатрами в экспертное заключение ложь о причинах моего выезда из Польши свидетельствует об их этической нечистоплотности и политической пристрастности.

  4) Вдобавок к вышеупомянутой лжи, экспертами КККПБ в их заключении сделаны также следующие ложные утверждения о моём общении с психиатрами и якобы имевшем место лечении психотропными препаратами:

  а) «(…) Регулярно посещал врача психиатра, принимал поддерживающее лечение галоперидолом. (…) Принимал модитен-депо 1,0 в/м ежемесячно. (…)»

  б) «(…) В 2007 году регулярно осматривался психиатром на дому, в последующем перестал посещать врача психиатра, избегал встреч с ним при посещении на дому, не открывал дверь. (…)»

  Заявляю, что в течение описываемого в пункте а) периода так называемого «амбулаторного принудлечения» (2002 г.) после нескольких первых посещений с участковым психиатром была достигнута договорённость о телефонном контакте, а не о личных посещениях. Никакого фактического «лечения» психотропными препаратами не проводилось – ни галоперидол, ни модитен-депо я не принимал. Мои утверждения подтверждает моя мать – см. заявление Смирновой Г.И., приложенное к данному ходатайству.

  По пункту б) заявляю, что в 2007 г. психиатром на дому не осматривался. Утверждения о том, что я якобы «избегал встреч с ним при посещении на дому, не открывал дверь», не соответствуют действительности. Мои слова подтверждает моя мать – см. заявление Смирновой Г.И., приложенное к данному ходатайству.

  5) Эксперты КККПБ извратили в своём заключении ряд фактов моей биографии:

  а) «(…) В подростковом возрасте из-за межличностных отношений со сверстниками стал посещать секции самбо и дзюдо. (…)»

 

  б) «(…) На втором курсе начал пропускать занятия после конфликта с девушкой, в результате чего вынужден был взять академический отпуск. (…)»

 

  в) «(…) Отмечает, что ещё с 1986 года в подростковом возрасте появился интерес к выпускам радиостанции «Голос свободы»… (…)»

  г) «(…) Продолжал свою деятельность в качестве правозащитника эмигрантов на территории Краснодарского края. (…)»

  д) «(…) Находясь до мая 2011 г. за рубежом, побывал в Швеции, со слов, изучал жизнедеятельность шведского народа…(…)»

  е) «(…) По возвращении на Родину, Новожилов Е.В. создал интернет-блогг в социальной сети, где размещал статьи с признанного экстремисским и запрещённого сайта «Кавказ-Центр», а также публиковал там свои статьи антигосударственной и антихристианской направленности. (…)»

  Замечание по пункту а):  Даже моё здоровое желание заниматься спортом трактуется психиатрами КККПБ в негативном контексте – как результат неких «проблем во взаимоотношениях с окружающими».

  Замечание по пункту б): На 1-м курсе из-за язвы желудка я взял академический отпуск по болезни. Ни о каком «конфликте с девушкой на втором курсе» мне ничего не известно.

  Замечание по пункту в): Радиостанции с названием «Глосс свободы» никогда не существовало в природе.

  Замечание по пункту г): Никакой деятельности в качестве правозащитника я не осуществлял, т.к. у меня нет необходимого для осуществления такой деятельности юридического образования. И о каких «эмигрантах» (!?) На территории Краснодарского края идёт речь?

  Замечание по пункту д): Мне совершенно непонятно, что эксперты КККПБ подразумевают под «изучением жизнедеятельности шведского народа».

  Замечание по пункту е): Обвинение меня в публикации статей «антихристианской направленности» абсурдно, т.к. я публично высказывался о своём уважении в равной мере как к Корану, так и к Библии (дома они лежат у меня на книжной полке рядом друг с другом). Обвинение в «антихристианской направленности» также голословно – оно не подтверждено никакими фактами, что свидетельствует о политически мотивированном пристрастном отношении ко мне экспертов КККПБ.

  6) Эксперты КККПБ не объяснили, как «страдающему хронической параноидной шизофренией» в течение длительного времени (на протяжении полутора лет) удавалось качественно делать переводы с английского языка текстов маркетинговой тематики, для выполнения которых необходимо разбираться в психологии и экономике. (См. характеристику с места работы в моём деле.)

Обоснование требования провести новую экспертизу в другом (вышестоящем) учреждении – институте Сербского в Москве:

  Эксперты КККПБ вписали в своё заключение множество заведомо ложных утверждений. Самые вопиющие из них: о якобы имевших место «странностях в поведении в подростковом возрасте» (психиатры ссылаются на «слова матери», которые она никогда не произносила) и о том, что меня якобы выдворили из Польши и сделали это из-за моей, как выражаются психиатры КККПБ, «психиатрической предыстории».

  На 1-й комиссии, которая у меня прошла 22 мая, председательствовала одна из главных экспертов КККПБ Наджарьян А.И., подписавшая в 2001 г. акт судебно-психиатрической экспертизы со сфабрикованным мне диагнозом. Через несколько дней после 1-й комиссии от одного из специалистов КККПБ (имя которого я не считаю  нужным называть) я получил информацию о том, что моя судьба будет решаться не на уровне 3-го отделения, а на уровне главных экспертов КККПБ. У меня есть основания полагать, что заключение комиссии экспертов №170 от 24 мая / 4 июня 2013 г. выражает мнение руководства КККПБ. Повторная экспертиза в КККПБ не может быть беспристрастной.

  Принимая во внимание приведённые выше факты, я вынужден ходатайствовать о проведении новой судебно-психиатрической экспертизы в другом учреждении.

  Требую приобщить к материалам дела, которые будут отправлены с институт Сербского, заявление моей матери по поводу приписанных ей порочащих меня ложных показаний и перевод решения польского Управления по делам иностранцев о лишении меня статуса беженца, приложенные к данному ходатайству.

  Так как в основу заключений краснодарских экспертов от 2001 г. и 2013 г. положены заведомо ложные доводы, московским экспертам не следует принимать во внимание эти заключения. Новая экспертиза должна проводиться «с чистого листа».

19 июня 2013 г.

Приложения к ходатайству:

От Смирновой Г.И.

старшему следователю

следственного отдела

по Карасунскому округу

г. Краснодара

СУ СК по Краснодарскому краю

Мамедову М.В.

Заявление

  Заявляю, что никогда – ни в разговоре со следователем, ни в разговоре с психиатрами или какими-либо другими людьми – не говорила о том, что у моего сына, Новожилова Е.В., якобы имеются «проблемы с психикой» (или «странности в поведении»), что он якобы «два раза пытался покончить с собой» и что якобы имело место обращение к психиатру из психдиспансера. Приписываемые мне слова, использованные психиатрами-экспертами КККПБ в 2001 г. и 2013 г. в заключениях экспертизы, взяты из протокола допроса, приобщённого к делу 2001 г., который я в таком виде, в каком он имеется в деле (т.е. с вышеуказанными формулировками, порочащими моего сына) не подписывала. Во время проведения экспертизы в 2013 г. я приходила в 3-е отделение КККПБ, чтобы побеседовать с врачом-экспертом Рыжковой М.Г. и опровергнуть приписываемые мне ложные утверждения в отношении моего сына, но Рыжкова разговаривать со мной отказалась.

  В заключении экспертизы КККПБ, проведённой в мае 2013 г., также утверждается, что мой сын якобы регулярно посещал психиатра, принимал галоперидол и ему делали ежемесячно уколы препарата модитен-депо. Я опровергаю эти утверждения. Я также опровергаю утверждения экспертов КККПБ о том, что мой сын в 2007 г. якобы «регулярно осматривался психиатром на дому», а в последующем «избегал встреч с ним при посещении на дому, не открывал дверь». Таких «посещений на дому» просто не было. Я также не заявляла психиатрам о том, что мой сын якобы «проживает в Америке».

19.06.13

Решение польского Управления правления по делам иностранцев

Варшава, 04.09.2012 г.

ГЛАВА

УПРАВЛЕНИЯ ПО ДЕЛАМ ИНОСТРАНЦЕВ

DPU-420-231/SUB/2008

РЕШЕНИЕ

  На основании ст. 21 абз. 1 п. 1 и 4 в соответствии со ст. 52 абз. 1 закона от 13 июня 2003 г. о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша (Законодательный вестник 2002 г., параграф 680)

рассмотрев дело

Г-на                              

ЕВГЕНИЙ НОВОЖИЛОВ

Имя  Фамилия

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ                 

гражданство                               

РУССКИЙ

национальность

постановляю

1.  лишить статуса беженца на территории Республики Польша;

2.  назначить срок лишения статуса беженца на день, в котором данное решение окончательно вступит в силу.

ОБОСНОВАНИЕ

  Г-н НОВОЖИЛОВ Евгений, гражданин Российской Федерации, заявивший, что он по национальности русский, 25 февраля 2008 г. обратился к Главе Управления по делам иностранцев с заявлением о предоставлении ему статуса беженца на территории Республики Польша.

  После анализа собранного по делу доказательного материала 31 июля 2009 г. Глава Управления по делам иностранцев решением под № DPU-420-231/SUB/2008 постановил предоставить Подателю заявления статус беженца на территории Республики Польша – как оппозиционному по отношению к властям Российской Федерации журналисту, открыто критикующему российскую агрессию в Чечне посредством публикации статей в независимых средствах массовой информации и активного участия в структурах организаций, работающих в области защиты прав человека и основных свобод.

  5 мая 2011 г. в адрес главы Управления по делам иностранцев поступила информация от г-на НОВОЖИЛОВА Евгения, из которой следует, что он отрекается от предоставленного ему в Польше статуса беженца. Вместе с этим он приложил к письму выданный Управлением по делам иностранцев на его имя вид на жительство и женевский паспорт. В связи с тем фактом, что закон о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша в теперешнем виде не предусматривает возможности отречения иностранцем от статуса беженца, в описанной выше ситуации не имелось предпосылок для начала процесса лишения вышеупомянутого лица международной защиты.

  5 апреля 2012 г. в здешнее управление поступило второе заявление Стороны, высланное с территории РФ, в котором снова выражалась просьба о положительном рассмотрении его требования по делу о лишении его статуса беженца в Польше. К заявлению по данному вопросу Иностранец приложил ксерокопию документа, выданного Посольством Российской Федерации в Швеции, дающего ему право въезда на территорию России, и в то же время подтверждающего, что он является гражданином РФ.

  В связи с тем фактом, что г-н НОВОЖИЛОВ Евгений в настоящее время проживает на территории Российской Федерации, в письме от 15 мая 2012 г., направленном Иностранцу по электронной почте, сотрудник Управления по делам иностранцев попросил Заинтересованное лицо о назначении полномочного представителя на территории Республики Польша, который бы представлял его интересы в процессе лишения статуса беженца в Польше. В письме от 16 мая 2012 г. Сторона назначила своим полномочным представителем г-на Франца АВДЕЯ.

  30 мая 2012 г. полномочный представитель Заинтересованного лица – г-н Франц АВДЕЙ – был проинформирован о начале в отношении вышеупомянутого Иностранца процесса по делу о лишении статуса беженца на территории Республики Польша и о возможности ознакомиться с собранными доказательствами и материалами, высказать относительно них своё мнение и сообщить о своих возможных пожеланиях (согласно статье 10 административно-процессуального кодекса).

  Орган, рассматривающий дело, собрал следующие факты, которые легли в основу данного заключения:

  - заявление Иностранца от 3 мая 2011 г. (досье с делом, т. II, стр. 205);

  - заявление Иностранца от 23 марта 2012 г. (досье с делом, т. II, стр. 301);

  - ксерокопия женевского паспорта, выданного 23 сентября 2009 г. (досье с делом, т. II, стр. 298);

  - ксерокопия вида на жительство, выданного 18 августа 2009 г. (досье с делом, т. II, стр. 299);

  - ксерокопия документа, дающего право въезда на территорию РФ, выданного 10 мая 2011 г. Посольством Российской Федерации в Швеции (досье с делом, т. II, стр. 296-297);

  - распечатка электронной переписки сотрудника Управления по делам иностранцев с Подателем заявления (досье с делом, т. II, стр. 303-305);

  - аналитический доклад Отдела сбора информации о ситуации в странах происхождения № DPU-WIKP-424/87/2012 от 05.04.2012 г., в котором речь идёт о положении оппонентов властей в стране происхождения Вышеупомянутого лица (досье с делом, т. II, стр. 308-309);

 

  Опираясь на вышеуказанный доказательный материал, Глава Управления по делам иностранцев установил следующее:

  Согласно польскому законодательству, Иностранца лишают статуса беженца, если появились предпосылки, которым дано определение в ст. 21 абз. 1 закона о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша (Законодательный вестник 2012 г., параграф 680).

  Согласно ст. 21 абз. 1 п. 1 закона от 13 июня 2003 г. о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша (Законодательный вестник 2012 г., параграф 680), иностранца лишают статуса беженца, если после его предоставления он добровольно воспользовался защитой государства, гражданином которого он является.

  В то же время, согласно ст. 21 абз. 1 п. 4 закона о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша (Законодательный вестник 2012 г., параграф 680), иностранца лишают статуса беженца, если после его предоставления он снова добровольно поселился в государстве, которое он покинул или же за пределами границ которого он пребывал, опасаясь преследований.

   Принимая во внимание представленные выше фактические обстоятельства, Глава Управления по делам иностранцев констатирует, что г-н НОВОЖИЛОВ Евгений после предоставления в Польше статуса беженца снова воспользовался защитой страны происхождения. Более того, Иностранец, будучи признанным беженцем, добровольно снова поселился на территории Российской Федерации. В письме от 23 марта 2012 г., адресованном на имя Главы Управления по делам иностранцев, г-н НОВОЖИЛОВ Евгений заявил, что он 16 мая 2012 г. вернулся в Россию и решил там поселиться. Он также указал новый адрес своего места жительства в Краснодарском крае в РФ (досье с делом, т. II, стр. 301). Кроме того, из материалов дела следует, что 10 мая 2011 г. в российском посольстве в Швеции Иностранец получил документ, дающий ему право въезда на территорию РФ, который выдаётся гражданам, не имеющим заграничного паспорта. Этот факт ясно доказывает, что Сторона ещё перед тем, как решилась на въезд в Россию, намеревалась пользоваться защитой Российской Федерации посредством использования документа в форме паспорта, выданного ей властями этой страны, хотя как у беженца у Иностранца был т.н. женевский паспорт, выданный ему Главой Управления по делам иностранцев, дающий ему возможность перемещаться в странах, подписавших женевскую конвенцию, в которой идёт речь о статусе беженцев. Перечисленные выше действия Заинтересованного лица свидетельствуют о том, что в настоящий момент является уже неактуальным утверждение о том, что Иностранец, г-н НОВОЖИЛОВ Евгений, не может либо не хочет пользоваться защитой государства, гражданином которого он является, которое когда-то стало предпосылкой для предоставления ему статуса беженца в Польше.

  Принимая во внимание вышесказанное, согласно ст. 21 абз. 1 п. 1 и 4 вышеуказанного закона, следует лишить г-на НОВОЖИЛОВА Евгения статуса беженца на территории Республики Польша.

  Согласно ст. 52 абз. 1 и 2 закона о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша, в решении о лишении статуса беженца определяется срок, по истечении которого наступает утрата этого статуса, то есть принимается во внимание необходимость решения Иностранцем неотложных личных, семейных и имущественных вопросов, связанных с выездом с территории Республики Польша. 

  С учётом того факта, что в момент вынесения настоящего решения Сторона находится на территории Российской Федерации и решение будет вручено установленному лицу назначенным им полномочным представителем, обнаруживается отсутствие предпосылок для определения даты лишения статуса беженца, отличающейся от даты, при наступлении которой данное решение окончательно вступит в силу.

Таким образом, учитывая все перечисленные факты и обстоятельства, выношу решение, представленное в начале документа.

ПОЯСНЕНИЕ

  Сторона, недовольная настоящим решением, имеет право его обжаловать в Совете по делам беженцев при посредничестве Главы Управления по делам иностранцев в течение 14 дней со дня вручения решения (ст. 129 § 1 и 2 административно-процессуального кодекса / Законодательный вестник 2000 г. № 98 параграф 1071 с поздн. изм. / и ст. 89п абз. 1 закона от 13 июня 2003 г. о предоставлении иностранцам защиты на территории Республики Польша / Законодательный вестник 2012 г., параграф 680).

Уполномоченный

ГЛАВОЙ Управления по делам иностранцев

ДИРЕКТОР

ДЕПАРТАМЕНТА ПО ДЕЛАМ БЕЖЕНЦЕВ

Управления по делам иностранцев

д-р Анджей Карпяк

(штамп и подпись)

(круглая печать)

Карательная психиатрия вернулась в Краснодар: Новое дело Евгения Новожилова

  В понедельник 29 апреля 2013 года в 8 утра раздался звонок в дверь квартиры, где я проживаю с родителями. Я и мать ещё спали. Отец, подумав, что это звонит кто-то из соседей, приоткрыл дверь. Резко отпихнув моего 82-летнего отца и ударив его дверью так сильно, что у него появился синяк, в квартиру ворвался громила, невнятно пробурчавший что-то про полицию. За ним вошли ещё полдесятка лиц в штатском. Матери и отцу один из ворвавшихся в квартиру «предъявил» удостоверение в стиле «ткнуть в морду» - т.е. таким образом, что они оказались не в состоянии что-либо на нём прочитать. Все лица в штатском немедленно направились в мою комнату. Я проснулся от громкого голоса, обращавшегося ко мне. Поначалу всё показалось кошмарным сном, но уже через секунду мне стало ясно, что этот кошмар происходит наяву. В своей комнате я насчитал 7 непрошенных «гостей».

  Мне было предъявлено постановление о проведении у меня обыска в связи с возбуждённым против меня из-за одной из публикаций в «Русской правде» уголовным делом по ст. 282 ч.1 УК РФ. Непрошенные визитёры сгребли с целью изъятия всё, что могли – в первую очередь, конечно, ноутбук. В число изъятых предметов попали почему-то даже рецепты на очки и рентгеновский снимок зуба. Полная опись изъятых предметов полицейскими составлена не была. Позже я предъявил следователю список изъятых предметов, состоящий из 70 пунктов.

  Было заявлено, что мне выбрана мера пресечения «подписка о невыезде», и что после допроса я сразу же вернусь домой. Последнее утверждение оказалось ложью. После предъявления обвинения я был ознакомлен с постановлением о направлении меня на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в 3-е отделение Краснодарской краевой клинической психиатрической больницы (ул. Красная, 1), куда я и был доставлен вечером того же дня.

  Проводившая экспертизу врач-докладчик («лечащий врач») Рыжкова М.Г. провела со мной беседу 30 апреля – на следующий день, и после этого она со мной не общалась аж до самого заседания экспертной комиссии. Этих комиссий у меня было две (как правило бывает только одна).

  Первая комиссия прошла 22 мая. На ней присутствовали врач-докладчик Рыжкова М.Г., заведующий 3-м отделением Стрижёв В.А. и один из главных экспертов КККПБ Наджарьян А.И., которая в 2001 г. подписала заключение со сфабрикованным мне диагнозом. Я сначала не узнал Наджарьян, так как за 11 с половиной лет она сильно изменилась, но другие подэкспертные в отделении по описанию подтвердили, что это была именно она. В кабинете также сидела ещё одна из лечащих врачей отделения, формально, насколько я понял, в комиссии не участвовавшая. Речь на заседании комиссии шла о моих политических взглядах. Меня довольно агрессивно атаковали в связи с моим неприятием режима Путина. Активнее всего себя вела Наджарьян. Упомянутый выше четвёртый (формально не участвовавший в работе комиссии) врач возмутился тем, что я русский, но защищаю чеченцев. Комиссия закончилась тем, что Наджарьяян резко прервала меня, сказав: «Пока идите…»

   24 мая у меня была вторая комиссия. Вместо Наджарьян на ней председательствовала другой врач-эксперт – Елисеенко Н.А. Заседание комиссии прошло в относительно нормальной атмосфере, но снова меня много расспрашивали о моих политических взглядах.

  28 мая я прошёл вторую и третью беседу с психологом (обычно проводится одна). Один из сотрудников КККПБ признался мне, что «мнения разделились» и моя судьба будет решаться не на уровне 3-го отделения, а на уровне главных экспертов больницы.

  29 мая меня отпустили домой. Перед выпиской со мной беседовала второй и последний раз врач-докладчик Рыжкова. Об имевших место двух беседах с ней я могу сказать следующее:

  Рыжкова крайне негативно отреагировала на слова «путинисты» и «диссидент». Когда я рассказывал ей о своей работе внештатным корреспондентом Радио «Свобода» в 2004 – 2006 гг., она спросила меня, делал ли я это подпольно. Она не знала, что РС ещё в начале 90-х годов открыло официальное представительство в Москве. Было заметно, что она относится к этой радиостанции как к «вражьему голосу». На обоих заседаниях комиссии в личных беседах с Рыжковой я подчёркивал, что моя мать никогда не говорила приписываемых ей и фигурирующих в деле порочащих меня слов. Моя мать до проведения комиссий приходила в 3-е отделение КККПБ, чтобы поговорить с заведующим отделением Стрижёвым и врачом-докладчиком Рыжковой, но оба они наотрез отказались с ней разговаривать, явно не желая услышать опровержение приписываемых моей матери порочащих меня ложных показаний.

  Заключение комиссии экспертов-психиатров от 04.06.2013 г. представляет собой 8 страниц лжи (в 2001 г. было только 5). Процитирую самые его интересные моменты. Наиболее яркие лживые «перлы» и ляпсусы выделены красным цветом. Мои комментарии выделены синим курсивом.

Заключение комиссии экспертов № 170  24 мая 2013 г.

член комиссии  Елисеенко Н.А.

член комиссии  Стрижёв В.А.

врач-докладчик  Рыжкова М.Г.

Вопросы:

1. Мог ли Новожилов Е.В. во время совершения общественно опасного деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия, либо иного болезненного состояния, если таковое имелось?

2. Имеется ли у Новожилова Е.В. на данный момент психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими?

3. Имелось ли у Новожилова Е.В. в момент совершения преступления психическое расстройство, не исключающее вменяемости?

4. Нуждается ли Новожилов Е.В. в применении принудительных мер медицинского характера? Нет ли противопоказаний к применению в отношении него принудительных мер медицинского характера?

___________________________________________________________________________

Поступил 29.04.13. Оформление экспертного заключения окончено 04.06.2013 г.

___________________________________________________________________________

(…) В подростковом возрасте из-за межличностных отношений со сверстниками стал посещать секции самбо и дзюдо. (…)

  Даже здоровое желание заниматься спортом трактуется здесь в негативном контексте – как результат неких «проблем во взаимоотношениях с окружающими».

(…) Со слов матери, странности в поведении появились в подростковом возрасте, дважды совершал суицидальные попытки, которые случались во время депрессивного состояния. Он утверждал, что «чувствует себя отверженным в обществе».

  Моя мать таких слов никогда не произносила. Они вписаны в приобщённый к делу 2001 года протокол несуществовавшего допроса, под которым стоит неизвестно кем поставленная подпись, похожая на подпись моей матери. Эти фальшивые «показания» затем были процитированы психиатрами, а также вписаны в протокол судебного заседания и определение суда. Как я уже упомянул выше, заведующий 3-м отделением Стрижёв и врач-докладчик Рыжкова наотрез отказались услышать от моей матери опровержение этой фальшивки. Никаких суицидальных попыток у меня, к огромному сожалению политически ангажированных психиатров, никогда не было.

(…) На фоне обострения кожного заболевания – пиодермии, сильно похудел, осунулся, был подавлен. В этот период обращался за амбулаторной помощью к неврологу… (…)

  В том, что в результате такой болезни я сильно похудел, осунулся и был подавлен, нет ничего странного и патологического – попробуйте походить долгие месяцы с многочисленными гнойными язвами по всему телу. А утверждение об обращении к неврологу – ложь. Лучше бы уже сразу врали про обращение к психиатру…

(…) На втором курсе начал пропускать занятия после конфликта с девушкой, в результате чего вынужден был взять академический отпуск. (…)

  На 1-м курсе из-за язвы желудка я взял академический отпуск по болезни. Ни о каком «конфликте с девушкой на втором курсе» мне ничего не известно.

(…) Отмечает, что ещё с 1986 года в подростковом возрасте появился интерес к выпускам радиостанции «Голос свободы»… (…)

  Они даже название Радио «Свобода» не могут правильно написать. Или, может быть, они имели в виду «Голос Америки»? Всё смешалось в доме Облонских… И эти люди осмеливаются ставить психиатрические диагнозы?

(…) 03.10.01 г. Новожилов по домашнему телефону сообщил об акте терроризма, угоне и взрыве самолёта. (…)

  Литературная метафора в частном разговоре была подогнана краснодарским ФСБ под ст. 207 УК РФ. Ситуация выглядела примерно так:

  Ваньке позвонила Манька, и в разговоре с ней Ванька, среди прочего, воскликнул: «Васька такой мерзавец, что убить его мало!» Манька никак на это не отреагировала и про разговор забыла. Вдруг к Маньке являются ФСБшники и заявляют: «Мы ваш разговор подслушали и возбудили дело об угрозе убийством. Давай нам обвинительные показания против Ваньки по этому делу!»

(…) Регулярно посещал врача психиатра, принимал поддерживающее лечение галоперидолом. (…) Принимал модитен-депо 1,0 в/м ежемесячно. (…)

  Ложь  с первого слова до последнего. Врача-психиатра регулярно не посещал. Что такое галоперидол и модитен-депо, знаю, к счастью, только из рассказов других людей. Если бы меня на самом деле подвергали такому лечению, то точно сделали бы дураком.

(…) Продолжал свою деятельность в качестве правозащитника эмигрантов на территории Краснодарского края. (…)

  Что за чушь? Что такое «правозащитник эмигрантов на территории Краснодарского края»?

(…) В период с 2003 по 2007 год тесно сотрудничал с представителями интернет-сайта «Кавказ-Центр», (…) высказывал негативное отношение к политике урегулирования обстановки на Кавказе. (…)

  В 2003 году у меня ещё не было компьютера. Он у меня появился только в 2004 г. И можно ли назвать «тесным сотрудничеством» отправку для публикации одной или двух статей в месяц? А что имеется в виду под «политикой урегулирования обстановки на Кавказе»? Массовое убийство мирных жителей и пытки в фильтрационных лагерях в Чечне?

(…) постоянно поддерживал связи с лицами чеченской национальности, возможно связанными с криминальными структурами (из справки-меморандума от 08.04.2013 г. в уголовном деле). (…)

  Могу поимённо назвать «лиц чеченской национальности», с которыми я «постоянно поддерживал связь»: Имран Эжиев (Германия), Майрбек Тарамов (Швеция), Муса Таипов (Франция). Все они являются известными и уважаемыми в чеченкой диаспоре в Европе правозащитниками.

(…) В 2007 году регулярно осматривался психиатром на дому, в последующем перестал посещать врача психиатра, избегал встреч с ним при посещении на дому, не открывал дверь. (…)

  Ни в 2007 г., ни раньше, ни позже психиатром на дому я не осматривался. Никакие психиатры, к счастью, ко мне на дом не являлись. Зато являлся участковый инспектор милиции Николенко с сумасбродными претензиями.

(…) 10.04.2008 г. на приёме у психиатра мать сообщила о выезде подэкспертного из России. При посещении психиатра на дому сведений о своём сыне не давала, сообщала, что «он прошёл международную комиссию и признан здоровым, проживает в Америке, работает переводчиком». (…)

  Никакого такого «приёма у психиатра» и в помине не было. Не было также «посещения психиатра на дому». И тем более не говорила моя мать ничего про Америку. Почему-то всем путинистам, когда они начинают думать о загранице, в голову в первую очередь лезет Америка, как будто других стран на свете нет. Примеры: «Агенты госдепа! Их финансирует Буш! Думаешь, убежишь в Америку и тебе там лучше будет?»

(…) По туристической недельной визе выехал в Польшу, где заявил о своём статусе беженца. (…) Возвращение было связано с отказом ему в пребывании в стране в связи с «психиатрической предысторией» подэкспертного. (…)

  «Заявить о своём статусе беженца» невозможно. Я подал заявление о предоставлении мне статуса беженца. Ну а утверждение о том, что «возвращение было связано с отказом ему в пребывании в стране в связи с его “психиатрической предысторией“», по наглой лживости не уступает приписанным моей матери словам о том, что я якобы «два раза совершал попытки самоубийства» и «резал себе вены».

  Официальная сторона моего выезда из Польши выглядела следующим образом. 2 мая 2011 г. я выехал из Польши в Швецию, а 3 мая 2011 г. отрёкся от польского статуса беженца в знак протеста против политики саботажа польских властей в отношении политбеженцев из России и Беларуси. Отречение было отправлено заказным письмом с уведомлением о вручении в польское Управление по делам иностранцев и опубликовано на ряде интернет-сайтов. Но главная, неофициальная причина была другой. Я не мог организовать переселение в Польшу моих старых и больных родителей, так как для этого требовались слишком большие средства, заработать которые я был не в состоянии. Финансируемых государством программ воссоединения родственников с лицами, которым предоставлен статус беженца, в Польше нет. Я попытался попросить убежища в Швеции, у которой есть такие программы, но когда стало ясно, что Швеция не станет рассматривать мою просьбу, я вынужден был вернуться в Россию. Если бы не проблема с родителями, то я, несмотря на все трудности в Польше, не стал бы выезжать в Швецию и тем более никогда бы не вернулся в РФ.  

  Статус беженца в Польше мне был предоставлен потому, что польские власти признали, что я подвергся в России психиатрическим репрессиям по политическим мотивам и при возвращении мне угрожают повторные политически мотивированные психиатрические репрессии. Польша предоставила мне защиту от России. Моё психическое здоровье Польша никогда не ставила под сомнение.

  После моего отречения от статуса беженца я его лишён не был, так как польский Закон об иностранцах (как я узнал позже) не предусматривает процедуры отречения. Но я всё-таки не захотел оставаться юридически привязанным к Польше и решил избавиться от польского статуса беженца на тот случай, если придётся просить политического убежища в другой стране. Я представил польскому Управлению по делам иностранцев подтверждение своего возвращения в Россию. Согласно законам об иностранцах всех стран Евросоюза, если лицо, которому предоставлен статус беженца, возвращается в страну, от которой он просил защиты, то он лишается статуса беженца, так как его возвращение означает, что он в международной защите больше не нуждается. Я был лишён польского статуса беженца только 4 сентября 2012 года – через 1 год и 3 с половиной месяца после моего возвращения в РФ. До 4 сентября 2012 г. я имел право вернуться в Польшу, так как у меня сохранялось право легального постоянного пребывания в этой стране. У меня на руках имеется решение польского Управления по делам иностранцев.

(…) По возвращении на Родину, Новожилов Е.В. создал интернет-блогг в социальной сети, где размещал статьи с признанного экстремисским и запрещённого сайта «Кавказ-Центр», а также публиковал там свои статьиантигосударственной и антихристианской направленности. (…)

  «Блогг» и «экстремисский»? Ну-ну.. И эти «эксперты» утверждают, что психически болен кто-то другой, а не они сами?

  Перепечатки с «Кавказ-Центра» в моём блоге были по большей части «двойными перепечатками» - обзорами западных публикаций на правозащитные темы. Если убрать в этих материалах ссылки на «КЦ», оставив в них весь текст, то что экстремистского (или «экстремисского», как выражаются товарищи психиатры) в них останется?

  Термин «антигосударственный» используется тоталитарными режимами – как коммунистическими, так и фашистскими. Использовался он и в царской России.

  «Антихристианская направленность»? Голословное обвинение, не подтверждённое никакими фактами. Причём, абсурдное, так как я публично высказывался о своём уважении в равной мере как к Корану, так и к Библии.

(…) На учёте у врача психиатра состоит с диагнозом «шизофрения параноидной формы, состояние ремиссии» (л.д. без номера). (…)

  У тех, кто мне «сшил» этот диагноз, шизофрения путиноидной формы в стадии обострения. Обострение хроническое, длящееся уже 11 с половиной лет. 

(…) ЭЭГ: умеренные диффузные изменения активности мозга регуляторно-ирритативного характера с признаками ослабления активирующих влияний на передние отделы коры, с функционированием последних на пониженном уровне. Заинтересованность срединных неспецифических структур. Реактивность коры на афферентные раздражители снижена. Диффузная заострённость колебаний. (…)

  Умеренные диффузные изменения (…) регуляторно-ирритативного характера (…) – это признак атеросклеротических или гипертонических явлений. У меня имеются признаки гипертонии.

  Заинтересованность срединных неспецифических структур – нормальная функция.

  Реактивность коры на афферентные раздражители снижена – это свидетельствует о близорукости (у меня миопия средней степени).

  Диффузная заострённость колебаний – нормальная функция.

  Результаты энцефалограммы свидетельствуют об отсутствии травм головного мозга и патологических нарушений его функций.

(…) Анамнестические сведения излагает (…) с длительными резонёрскимиотступлениями. (…)

  «Резонёрство» - ярлык, который пристрастные психиатры могут навесить на любые мысли. Если ты выражаешь свои мысли вслух – ты уже «резонёр».

(…) Умалчивает о моментах депрессивного состояния, суицидальной настроенности в прошлом. (…)

  А что можно сказать о том, чего в действительности никогда не было?

(…) Мышление резонёрское, с наличием труднокоррегируемых концепций, сформированием параноидного компонента в суждениях. Амбитендентен. (…)

  Ярлыки, словно списанные из справочника по психиатрии.

(…) Критика к своему состоянию, совершённому деянию и сложившейся ситуации недостаточная. (…)

  Примерно то же самое, что в абзаце выше.

(…) Темп мышления неравномерен, признаки инертности и истощаемости функций. Эмоционально волевая сфера: обидчивость, зависимость от внешнеситуационных факторов и воздействий. Тормозимые черты, всплески активности быстро сменяются фазой пассивности. (…)

  Снова ярлыки, списанные из психиатрического справочника, призванные обеспечить правдоподобность сфабрикованного диагноза.

На основании изложенного комиссия врачей судебно психиатрических экспертов приходит к заключению что НОВОЖИЛОВ ЕВГЕНИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ обнаруживал в момент совершения опасного деяния и выявляет в настоящее время признаки хронического психического расстройства в форме шизофрении параноидной, состояния эмоционально-волевого снижения, ремиссии (ответы на вопрсы №1, №2). Об этом свидетельствуют данные анамнеза, медицинской документации о наличии у подэкспертного имеющегося психического расстройства, по причине которого он совершил общественно опасное деяние, находился на принудительном лечении в психиатрическом стационаре, состоит на активном динамическом наблюдении у психиатра по месту жительства, что также подтверждается и результатами настоящего исследования, выявившего резонёрство мышления,актуальность труднокоррегируемых суждений, эмоционально-волевое снижение, при отсутствии активной галлюцинаторной симптоматики, сохранности интеллектуально-мнестических функций и недостаточности критических и прогностических способностей. Выявленные расстройства со стороны психической деятельности НОВОЖИЛОВА Е.В. не исключают вменяемости. Однако, в период времени, относящийся к совершению правонарушения, они ограничивались его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, так как у него были снижены волевой самоконтроль,критические и прогностические возможности (ответ на вопрос №1, №3). В настоящее время он может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, участвовать в производстве следственных действий и судебном разбирательстве по делу. В случае осуждения НОВОЖИЛОВ Е.В. нуждается в применении к нему амбулаторногопринудительного наблюдения и лечения у психиатра. Указанные принудительные меры медицинского характера исполняются в местах лишения свободы, а в отношении осуждённых к иным видам наказания – в учреждениях здравоохранения, оказывающих амбулаторную помощь по месту жительства.

  Заключение представляет собой набор характеристик-ярлыков, подогнанных под нужный психиатрам диагноз, не имеющих ничего общего с моим реальным состоянием. Что ещё можно ожидать от товарищей психиатров, страдающих хроническим психическим расстройством в форме шизофрении путиноидной? Правда, товарищи психиатры решили проявить «благотворительность» - предписали мне не стационарную, а амбулаторную «принудку». Я, однако, унизительных подачек не принимаю и спасибо за это не скажу.

  Я и мой адвокат будем добиваться переосвидетельствования в вышестоящем учреждении (институте Сербского), так как краснодарские психиатры построили свои заключения на заведомо ложных утверждениях и проявили политическую пристрастность. У нас также есть основания требовать, чтобы эксперты института Сербского не принимали в расчёт заключения краснодарских «экспертов», как основанные на ложных доводах, и проводили экспертизу «с чистого листа». Но иллюзий у меня нет. Институт Сербского овеян дурной славой участия в политических репрессиях против диссидентов в советского время. Правозащитники отмечают, что в постсоветское время подход психиатров института Сербского к экспертизе по политическим делам не очень-то изменился. Однако, другого пути у меня нет. Придётся пройти через все инстанции, даже невзирая на то, что надежды на победу нет. Если мне суждено сгинуть в путинском психиатрическом ГУЛАГе, пусть это поможет другим спастись. Пусть мой случай поможет просящим убежища на Западе доказать иммиграционным властям, что в РФ реально осуществляются репрессии. Причём, самые страшные – психиатрические. При желании определённых инстанций в России на здорового человека очень легко навесить ярлык сумасшедшего на всю жизнь.

Евгений Новожилов

Краснодар

P.S. В связи с появившимися в интернете первыми публикациями о моём деле, в которых меня называют правозащитником, хочу заявить, что я правозащитником не являюсь. Правозащитник оказывает людям конкретную юридическую помощь. Я этого делать не могу из-за отсутствия у меня юридического образования. Я всего лишь оказывал информационную поддержку правозащитникам. Сам себя в своих блогах я называл активистом правозащитного движения и независимым журналистом. В последнее время у меня не было ни сил, ни времени заниматься журналистской деятельностью, поэтому теперь меня можно назвать всего лишь независимым блогером.

  Хочу подчеркнуть, что я был единственным в Краснодарском крае блогером, публиковавшим материалы о зверствах российских войск в первую и вторую русско-чеченскую войну и о результатах расследования польской оппозицией теракта против польского правительственного самолёта, совершённого под Смоленском в апреле 2010 года. Теперь в Краснодарском крае не будет ни одного такого блогера…

  В связи со сложившейся ситуацией  я счёл целесообразным перевести свои блоги «Русская правда» (russkajapravda.blogspot.com) и «Польская правда»        (polskaprawda-lardarxo.blogspot.com) в режим приватного просмотра. Отныне доступ к материалам этих блогов могут получить только специально приглашённые доверенные лица.